Судя по взглядам, которыми Мамбов с Викой обменивались, у кого-то бурная ночь предстоит. Ну, сами разберутся, не маленькие. Главное, чтобы это на его самочувствии не отразилось.

В библиотеку вошёл Глеб, и я отвлёкся от своих мыслей, а Петухов от очередного пирожного.

— Прикажете подавать ужин, ваше сиятельство? — спросил он.

— Да, подавай, — я легко встал с дивана. — Пойдёмте, поедим, Ярослав Андреевич. Заодно вы с графом Мамбовым, наконец-то познакомитесь. — В это время Глеб открыл дверь, и до нас донеслись горестные завывания.

— Евгений Фёдорович, — Глеб повернулся ко мне. — Ну сердце же разрывается.

— Она прекрасно умеет манипулировать разумными, — строго сказал я, и тут раздался очередной, почти предсмертный хрип.

— Ваше сиятельство, — и кажущийся непробиваемым дворецкий сложил на груди руки.

— Ладно, — процедил я сквозь зубы. — Покормите её. Но только не больше трёх кусков колбасы! — крикнул я ему в спину, в сам повернулся к Петухову. — У Фыры строгая диета, но она с этим не согласна. Пойдёмте, уже, пока она своими завываниями аппетит нам не перебила. — И я отступил на шаг, пропуская его вперёд.

Глава 10

— Что это такое? — Блямс! На стол упала стопка бумаг. Я посмотрел на эти злополучные бумаги сверху вниз и промолчал. Стоящий рядом Мамбов сделал шаг назад и в сторону, встав таким образом у меня за спиной. Трус несчастный. Хотя всё правильно. Я же командир нашей группы, мне и получать звездюлей от начальства. — Рысев! Ты будешь стоять и изваяние изображать, или ответишь на очень простой вопрос: что это, вашу мать, такое⁈ — Медведев привстал в кресле, опираясь руками на стол и слегка наклоняясь в мою сторону.

Он орал на нас уже полчаса. Вчера мы вернулись в Москву, и Медведев уже к этому времени получил отчёт от группы, которую отправил в Дубну. Хотя я, как мог, пытался его уверить, что это дело полиции, и его нужно передавать подопечным князя Мышкина. Но по мобилету оправдаться можно, а в глаз получить нельзя. И Дмитрий Фёдорович сухо посоветовал мне предоставить ему отчёт, а там он уже сам будет судить, что и кому передавать.

— Рысев, не нервируй меня, — процедил Медведев, наклоняясь в мою сторону ещё больше.

— Это… — Я вздохнул и довольно неуверенно ответил. — Это отчёт.

— Это не отчёт, Рысев, это хрен пойми что! — Медведев уже просто рычал, как его первопредок. А глаза начали наливаться кровью. — Вашу писанину можно включить в официальный реестр рвотных средств непрямого действия! Лично меня едва не вырвало, когда я читал этот так называемый отчёт! Вам что было сказано перед поездкой? Чтобы вы всё разузнали! Только разузнали, не лезли на рожон. Как получилось, что подозреваемый погиб?

— Это не мы его убили, — быстро проговорил я, и тут же прикусил язык.

— Рысев! — рявкнул Медведев. Наши взгляды встретились. Почти минуту мы смотрели друг другу в глаза. Потом Дмитрий Фёдорович сел в своё кресло и сделал резкий взмах рукой. Два стула стремительно подъехали к нам и, подбив под колени, заставили упасть на сиденья. Медведев ещё с минуту нас разглядывал, а затем устало произнёс. — Рассказывайте.

Я покосился на Мамбова. Его стул вывез его из-за меня, и мы сидели плечом к плечу. Олег старательно разглядывал ладони, а взгляд Медведева остановился на мне. Понятно, отдуваться всё-таки придётся старшему в группе. Какого вообще гриба я всё ещё старший-то?

Ещё раз посмотрев на Мамбова, я перевёл взгляд на стол, где лежал мой отчёт, который я рожал всю ночь в таких муках, и который мне рекомендовали в качестве рвотного средства запатентовать. Сконцентрировав взгляд на бумагах, я начал рассказывать о том, что произошло не так давно в Тульской губернии, вблизи городка Дубна.

Первый, кому мы с утра решили нанести визит, был отставной генерал Сычёв. Он был настолько очевидным подозреваемым, что оставалось только на его денщиков посмотреть, чтобы садиться за доклад Медведеву. Да и жил он дальше от нашего поместья, чем весёлый полковник в отставке Гнедов. Если мы убедимся, что это не люди генерала на нас напали, то тогда на обратной дороге заедем к Гнедову. Хотя подобное положение дел было маловероятно.

— Маша, что точно сказала графиня Ольхова, насчёт предложений о продаже? — спросил я за завтраком, задумчиво глядя на Мамбова, который в кое то веки улыбался. Вика, не скрываясь, села рядом с Олегом за столом. Я только хмыкнул, глядя на них. Думаю, что оба взрослые люди, в итоге разберутся.

— Ничего, — Маша покачала головой. Она при этом тоже смотрела на Олега с Вероникой и улыбалась. Похоже, не только я ждал, когда же уже эти двое перестанут друг друга мучить и, хотя бы поговорят. На большее лично я не рассчитывал и был рад, что ошибся. Тряхнув головой, повернулся к жене.

— Так, давай ещё раз. Ни графиня Ольхова, ни её гости не сказали про желающих купить поместья? — переспросил я.

— Нет, Женя. — Маша покачала головой: три женщины упомянули, что, если нападения в скором времени не прекратятся, они продадут поместья. Но про то, что кто-то предлагает их купить, речи не шло.

— Странно, — я задумчиво наколол вилкой кусок колбасы и положил его себе на тарелку. После чего посмотрел на нахмурившегося Мамбова. — Олег, что думаешь? Что это может значить?

— Не знаю, — он потёр переносицу. — Я ведь тоже почти на восемьдесят процентов был уверен, что все эти убийства, на первый взгляд случайные и бессмысленные, связаны именно с падением цен и массовой продажей поместий. А сейчас я не знаю, что и думать.

— А, может быть, надо подумать о том, что тот, кто всё это затеял, имеет мозги? — мы все дружно посмотрели на Вику. — Почему вы изначально отказываете ему в уме? Может, он тоже всё просчитал и теперь пытается не вызывать подозрений? Дождётся, когда большинство будет пытаться в истерике отдать поместье за сущие копейки, и подставит мужественно плечо соседям, купив их.

— Хм, — я перевёл взгляд на Мамбова, который смотрел на Вику как-то по-другому. Если раньше в его взгляде мелькало бешеное желание, то сейчас прибавилось что-то ещё. — Красивые и умные женщины обычно беспощадны. Это я на себе проверил.

— Ты сейчас это к чему сказал? — Мамбов с трудом отвёл взгляд от Вики и посмотрел на меня.

— Да, так, мысли вслух. — Я встал из-за стола. — Ты себя хорошо чувствуешь? Тогда поехали, пока у подельников нашего негодяя отметины на рожах не сошли.

Медведев сверлил меня тяжёлым взглядом. Разумеется, про Мамбова и Шиповникову я не рассказывал. Их отношения — это только их дело. Но вот о наших предположениях поведал.

— Значит, вы решили, что лучший способ вывести этого негодяя на чистую воду, это нанести ему визит? — наконец, спросил Медведев. — И что, вы хотели в лоб спросить, а не организует ли хозяин нападения на людей, чтобы использовать это в своих не совсем хороших целях?

— Нет, конечно, — я смотрел на него прямо, не опуская глаз. — Нам нужно было всего лишь взглянуть на его исполнителей. Множественные укусы ос с рожи быстро не уберёшь. Это, если они вообще живы остались. Но это как раз не удивительно. Эти твари здоровые, хорошо подготовленные и просто чудовищно живучие.

— То есть, вы хотели увидеть следы укусов ос, и сразу же доложить мне о своих подозрениях и не пытаться разбираться самостоятельно? — уточнил Медведев.

— Ну, конечно, — я смотрел на него взглядом невинного ребёнка. — Разумеется, всё так и было. То, что произошло, — это чудовищное стечение обстоятельств.

— Олег, ты можешь что-то добавить? — Медведев настолько резко повернулся к Мамбову, что тот вздрогнул.

— Осы не кусаются, — выпалил Олег, не глядя на Дмитрия Фёдоровича.

— Да что ты говоришь, — Медведев даже руками всплеснул. — Вот ты прямо откровение до меня донёс. Женя, продолжай.

Так, раз уже не Рысев, с трудом сдерживаемым матом на конце, а Женя, значит, Медведев слегка остыл, и убивать нас вот прямо сейчас не будет. Вдохнув побольше воздуха, я продолжил рассказ.