— Да, — кивнул Куницын. — Саша, к тебе скоро приедет командир моих бойцов. Мы с ним предварительно по мобилету обговорили детали.

— Я всё ещё пытаюсь свыкнуться с мыслью, что Сибирские кланы почти всегда довольно обеспечены, — медленно проговорил Галкин.

— Чем дальше на северо-восток, тем чаще прорывы, а вырывающиеся твари могут принести много бед, — серьёзно сказал Аркадий. — Но они же обеспечивают нам наше процветание. Насчёт Рысевых точно не скажу, там много, чего доход приносит. Тот же игорный дом. — Куницын хмыкнул и тут же нахмурился. — Так, договор на поставку оружия у тебя… — он замолчал. — Я ничего не забыл?

— Аркадий Сергеевич, время, — поторопил его стоящий на пороге Игнат, дверь которому открыл слуга.

— Точно, время. Всё, увидимся, — и Куницын пожал руку зятю. И не скажешь, что совсем недавно мечтал шкуру с него спустить, желательно, с живого. Ещё раз поцеловав сестру в лоб, он кивнул Игнату, и тот, подхватив чемодан, стоящий недалеко от него, быстро вышел из дома.

Аркадий шёл за помощником Рысева не оглядываясь. Он старался об этом не думать, но Ленкина нервозность передалась и ему. Такое иногда бывало перед прорывами, и подобным предчувствиям Куницыны привыкли доверять.

— Сейчас не сезон, — процедил Аркадий, поднимая повыше воротник. — Если что-то и будет, то случайно. — Вот только предчувствие успокаиваться не собиралось. Вроде и не паника, как во время визитов Амары, но неприятно, словно комар над ухом жужжит и действует на нервы.

— Быстрее, что ты телишься? — Увидев недовольное лицо Жени, Аркадий понял, что не у него одного неважное настроение. Покачав головой, Куницын сел в машину, и она сразу же сорвалась, везя их на вокзал, чтобы на поезде добраться до Иркутска.

Молодожёны Галкины дождались, когда мы закончим все наши дела в столице, и на дирижабле наш табор снова выкупил весь отсек.

Перед отъездом Кузя, которого привёз Петька ПроРысев, встал в позу и заявил с порога.

— Ни в какой университет я не пойду, — он ещё и руки на груди скрестил, гад такой. — Что мне там делать, а? В подобных заведениях в основном дворянские детишки учатся. Мне что, по-вашему, делать больше нечего, только каждый день своей, так называемой учёбы, отстаивать с кулаками своё право учиться там?

— Кузя, не выводи меня из себя, — тихо посоветовал я ему. — Я и так на взводе, не усугубляй. Собирайся и отправляйся с Игнатом. С деканом одной из кафедр университета уже всё договорено. Его имя Воробьёв Бронислав Венедиктович…

— Мне плевать, какое имя у этого декана. Я же сказал, что никуда не пойду.

— Ещё как пойдёшь, бегом побежишь, — и я без дальнейших разговоров, схватил его за шиворот и вытащил из дома, с трудом поборов в себе желание открыть этой скотиной дверь. Толкнув его так, что Кузя пробежал по крыльцу, раскинув руки, как крылья, чтобы не навернуться, я убрал когти и вышел следом за ним.

Игнат уже подогнал машину. До университета добрались быстро, от моего дома он был сравнительно недалеко.

— Сам пойдёшь, или я тебя потащу? — спросил я, прищурившись, разглядывая Кузю.

— Сам, — буркнул он, выбираясь из машины.

— Вперёд, — он поплёлся к входу в университет, я пошёл за ним.

Заходя на территорию кафедры криптозоологии, вздрогнул, увидев стоящую прямо напротив входа сумеречную гончую. Даже руку к груди приложил. Дойдя до кабинета декана, постучавшись, вошёл. При этом мне всё же снова пришлось схватить Кузю за воротник, чтобы втащить его в кабинет.

— Мои комплименты, Бронислав Венедиктович, — сказал я вместо приветствия. — Тварь просто как живая. Не боитесь выставлять её в коридоре? Студенты же на сувениры растащат.

— Не успеют, — сказал Воробьёв, разглядывая Ярого. — Через день все наложенные на нашу красавицу заклятья стабилизируются, и мы поместим её в лабораторию.

— Заклятья стабилизируют, — задумчиво проговорил я, выпуская воротник Кузи из рук. — В коридоре. Занятно. А ну, стоять, — Кузя, воспользовавшись тем, что я отвлёкся, попытался сбежать. Я снова ухватил его за воротник и подтянул к столу. — Вот, Бронислав Венедиктович, тот самый самородок, о котором я говорил.

— Хм, — Воробьёв вышел из-за стола и обошёл нас по кругу. — Вы бы слегка ослабили захват, ваше сиятельство. Нет, если вы его задушите, то это ваше право, всё-таки парень — ваш вассал. Но в этом случае я останусь вам должен, а мне бы этого не хотелось.

— Мне тоже не хочется терять такого перспективного парня, вы правы, — я отпустил Кузин воротник, на этот раз вполне осознанно. — Так как, вы его берёте?

— Руку покажите, — Ярый, точнее, сейчас уже Тритонов, поднял руку, продемонстрировав перстень и развалившимся тритоном на камне. — Интересно, — Воробьёв задумался и покрутил на пальце свой перстень. — Перстень главы рода. Это очень интересно. — Он достал какой-то прибор и навёл его на Кузю. В воздухе появилась и практически сразу начала истаивать семёрка. — Ого, — Воробьёв снова покрути свой перстень.

— Что, «ого»? — Кузя смотрел на декана с опаской.

— У вас большой магический потенциал, молодой человек. Неудивительно, что вы сами сумели выучить такие сложные заклинания, как создание портальных свитков. — Воробьёв в который раз обошёл нас по кругу, и повернулся ко мне. — Вопрос с ректором уже обговорён. Он, как и я, абсолютно согласен с тем, что обучение со стандартной стипендией потенциально сильного мага, хорошая цена за нашу красотку. Можно даже сказать, что вы продешевили, ваше сиятельство, — добавил он вполголоса.

— Ну, что вы, просто у меня иногда случаются немотивированные приступы альтруизма, — сказал я, скромно потупившись. — То свои картины начинаю музеям раздаривать, то разных каторжников из цепких лап правосудия выкупать, вам вот тушу ценной тварюшки почти задаром отдал. Я, конечно же, борюсь с этими порывами, но они всё же проскакивают. Кузя, ты не будешь пытаться больше саботировать мой приказ? — ласково спросил я у того самого выкупленного каторжника, про которого только что упомянул. Кузьма очень чётко понял намёк и решил, что шутки кончены, поэтому с обречённым видом кивнул. — Отлично. Жить будешь в доме клана Рысевых. Можешь пользоваться машиной, чтобы добираться до университета. Водить умеешь? — Он снова кивнул. — Чудесно. А теперь я вас покину. Обсуждайте, зачисляйтесь, учебники получай, что тут ещё нужно… Домой пешком на этот раз дойдёшь, не развалишься. Заодно со столицей познакомишься. Всё понятно?

— Да, Евгений Фёдорович, — ответил он поморщившись. Я же повернулся к Воробьёву.

— Ну что же, до свидания, Бронислав Венедиктович. Я уже сейчас вижу, что оставляю своего подопечного в надёжных руках. — И вышел из кабинета, не дожидаясь ответа. — Как знал, что надо Петьку с этим кренделем дождаться. Иначе Кузя по сюда не дошёл бы самостоятельно, — процедил сквозь зубы и подошёл к гончей. По туше пробежали магические искры, и мне даже показалось, что тварь шевельнулась. — Ну вас, с вашими экспериментами, — и я направился к выходу, пытаясь унять разогнавшееся сердцебиение.

Улетели в Новосибирск мы на следующий день. Столица настолько меня вымотала, что я уснул и проспал почти до Новосибирска. Встал всего один раз, чтобы поесть и облегчиться, и снова завалился в кровать.

В Новосибирске пришлось заночевать. Я всегда считал, что самое оптимальное будет: выйти с дирижабля, прыгнуть в машины, домчать до вокзала, и продолжить отдыхать в поезде. Но, не получилось. Поезд в Иркутск уходил лишь на следующий день, да ещё и ближе к обеду. Хорошо ещё, что в Новосибирске у Рысевых был дом.

— У вас во всех городах Российской империи есть дом? — спросила меня Вика, когда мы уже почти ночью начали разбредаться по комнатам.

— Нет, — шутить не хотелось. Вдобавок ко всему ещё в дирижабле меня начало мучить какое-то странное предчувствие. Вроде бы и не предвидение какой-то огромной опасности, но что-то странное. Да и невидимое посторонним клеймо на щеке пару раз кольнуло. Настроение у меня от этого колебалось на отметке чуть ниже среднего, и шуток я в этот момент вообще не воспринимал.